Навигация

Блоги

Рецепты блюд

← Вернуться к разделу «Обо всем»

Известные... двоечники

Алла 02 октября 2014
0
Добавить в любимое...

Открывает нашу галерею случай классический и закоренелый. Шалопай Уинстон, старший сын аристократических родителей, испытывал неприязнь к процессу образования с самого юного возраста. В своих мемуарах он вспоминал: «Впервые образование предстало передо мной в виде зловещей фигуры гувернантки, появление которой было анонсировано заранее. К этому дню надлежало тщательно подготовиться посредством изучения книги «Чтение без слез».

Каждый день мы с моей няней в муках продирались сквозь книгу, причем я находил этот процесс не только ужасно утомительным, но и абсолютно бесполезным. Мы так и не добрались до конца, когда роковой час пробил и гувернантка появилась на пороге детской. Помнится, я сделал то, что до меня в схожих обстоятельствах делали сотни угнетенных страдальцев: ушел в бега». В девять лет образование окончательно настигло нашего героя: он был определен в частную школу св. Георга в Аскоте. Вот там упрямый мальчишка по-настоящему понял (причем не столько умом, сколько иными, менее благородными частями тела) почем фунт лиха в системе английского образования.

Двоечников в Аскоте били регулярно и от души, а Уинстон стабильно находился в хвосте класса. Не то чтобы он был безнадежно туп: учителя регулярно находили его в каком-нибудь укромном уголке с книжкой не по возрасту. Однако учить уроки, работать на занятиях и вообще хоть как-то стараться Черчилль категорически отказывался. Спустя два года с начала занятий лорд Уинстон продемонстрировал практически нулевой прогресс на экзаменах, и родители забрали его домой. Впрочем, ненадолго. В тринадцать лет страдальца снова отдали в частную среднюю школу Хэрроу. К этому времени он уже кое-как научился имитировать процесс сдачи экзаменов, так что двойки сменились тройками. Однако Черчилля по-прежнему считали одним из самых слабых учеников: его вместе с остальными «тупицами» в классе даже отстранили от изучения латыни и древнегреческого, назначив вместо этого дополнительные занятия по родному языку. Учитывая, что двоечник Уинстон впоследствии получил Нобелевку по литературе, они, кажется, пошли на пользу.


Андрей Тарковский

Андрею не слишком повезло со школьными годами: он пошел в первый класс московской школы № 554 в 1939-м году. Не успел Тарковский втянуться, как началась война, эвакуация к родственникам в захолустный Юрьевец, голод и прочие ужасы. В общем, начальную школу мы смело можем вычеркнуть из биографии Андрея Арсеньевича и начать сразу с трудностей переходного возраста.

Собственно, они были не столько у будущего классика мирового кинематографа, сколько у его матери, которая растила сына в одиночку (отец ушел, когда Андрею было пять лет) и явно не справлялась по дисциплинарной части. В старших классах Тарковский вместе с элитой школьных двоечников стал стилягой. Со всеми положенными приключениями он доставал модную одежду и американскую музыку в послевоенной Москве. Занудная школа с кондовой идеологией в каждой фразе и каждом поступке учителей рассматривалась как временное недоразумение, настоящая жизнь начиналась за ее стенами. «У меня была удивительная тяга к улице – со всем ее «разлагающим», по выражению матери, влиянием, со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами, – вспоминал мэтр. – Улица уравновешивала меня по отношению к рафинированному наследию родительской культуры».

В целом, если посмотреть аттестат героя, «родительской культуры» хватало только на четверку по литературе. По истории, а также по большинству точных наук Андрей натянул на трояк, а по химии и черчению в документе красуются двойки. В 1951 году будущий режиссер исключительно по инерции поступил в Московский институт востоковедения (видимо, пользуясь пониженным интересом к востоковедению у сверстников), однако уже через год бросил это безнадежное дело и занялся обогащением своего жизненного опыта, который всегда считал основным университетом.


Владимир Маяковский

Советское литературоведение, чтобы не смущать пионерию, замалчивало неуспеваемость Владимира Владимировича или списывало ее на революционный пыл… Пыл действительно был. Однако и двойки тоже остаются фактом. Впрочем, они начались не сразу. Как известно из автобиографии «Я сам», первые три класса Володя провел «весь в пятерках». Он был любознательным и бойким мальчиком, его любили родители и учителя – в общем, причин для асоциального поведения абсолютно никаких не было. А потом наступил 1905 год, и город Кутаис, где учился Маяковский, оказался в эпицентре революционных событий.

Особенно это касалось студентов местной гимназии, которые поголовно рвались ломать несправедливый строй. Дело в общем-то обычное для молодых, бурлящих энергией подростков, которым дай только что-нибудь поломать. Одиннадцатилетний Володя благодаря своей бойкости и старшим сестрам попал в революционный кружок старшеклассников, и учеба немедленно пошла прахом. Горлопанить на сходках было гораздо интереснее, чем зубрить уроки. Напуганные учителя делали «большакам» всякие поблажки и даже перевели двоечника Маяковского в следующий класс. «Перешел в четвертый только потому, что мне расшибли голову камнем (на Рионе подрался), – на переэкзаменовках пожалели», – вспоминает он. В общем-то драка камнями в достаточной степени характеризует революционную деятельность будущего поэта.

В 1906 году на семью Маяковских свалилось огромное горе: от заражения крови неожиданно умер отец. Дальше последовал переезд в Москву, где Володя пошел в 5-ю классическую гимназию (сейчас школа № 91). По большому счету для Маяковского с переездом ничего не изменилось: мать сдавала комнаты студентам, которые тогда почти все вели подпольную работу. Об уроках не было речи. В пятом классе Володя окончательно забросил всю эту канитель и ушел из школы. На всю жизнь он сохранит неподдельное презрение к «сокровищам человеческой культуры», что, впрочем, придавало своеобразную подростковую категоричность и свежесть российскому футуризму.

Антон Чехов

Да, интеллигентнейший из русских писателей тоже начинал, откровенно говоря, не ахти. Тут вроде бы виноват был отец. Чехов-старший держал в Таганроге мелкую лавчонку колониальных товаров, где вперемешку на полках лежали чай, конфеты, мыло, селедка, керосин и даже невероятные лекарственные средства – вроде смеси ртути, азотной кислоты, нефти, стрихнина и трудноопределимого мусора, называвшейся почему-то «гнездом» (доктор Чехов впоследствии отдавал дань восхищения крепости русских желудков в связи с этим самым «гнездом»). Также в лавке процветала распивочная. И вот большую часть своего детства Антоша обязан был проводить за конторкой в этом аду и следить, чтобы продавцы чего-нибудь не украли. Подразумевалось, что в это время юный гимназист будет делать уроки.

Лев Толстой

Начало биографии гиганта русской мысли было довольно сумбурным. Мать умерла, когда ему не было и двух лет, в девять лет за ней последовал отец. Все это время дети кочевали по разным родственникам, которые не смели обижать несчастных сироток и спускали им с рук больше, чем следовало бы. Обучение вплоть до 16 лет было исключительно домашним. Автобиографическое «Отрочество» (в котором, между прочим, есть глава под названием «Единица») дает довольно полное представление об успехах юного графа на этом поприще. Он был слишком горд, чтобы воспринимать недалеких приживалов-учителей всерьез, а потому учился без малейшего старания. В конце концов дети переехали к очередной опекунше в Казань, и мальчиков одного за другим устроили в Императорский Казанский университет.

В случае со Львом это было благородное, однако вполне бесполезное начинание. Новая опекунша Толстых, графиня П. И. Юшкова, женщина вздорная и глупая, в качестве воспитательной меры для своего племянника-подростка не желала «ничего лучше, как аристократической связи со взрослой, достойной женщиной». В ее доме был заведен веселый салон, где у юного Толстого (не будь он таким неуклюжим) были все шансы последовать совету тетушки. В общем, тут было не до учебы. На первом курсе Льва Николаевича оставили на второй год из-за неудовлетворительных оценок по российской истории и немецкому. На втором курсе он стал известен всему городу как блестящий исполнитель водевильных постановок и живых картин в институте благородных девиц Е. Д. Загоскиной, что, впрочем, только усугубило проблемы в университете. До третьего курса дело не дошло: во время летнего перерыва студент уехал в родовое поместье, где, по его собственным воспоминаниям, «стал читать Монтескье»: «...это чтение открыло мне бесконечные горизонты; я стал читать Руссо и бросил университет – именно потому, что захотел заниматься». Граф решил углубиться в книги и сдать экзамены на кандидата прав экстерном. Впрочем, чтение Монтескье щедро перемежалось охотой и веселыми кутежами с товарищами. В итоге Толстому так и не удалось получить хоть какой-то формальный диплом, зато в тот период жизни он наделал долгов, с которыми смог расплатиться лишь в зрелом возрасте.

Источник: http://twinos.ru/461-10-izvestnyh-dvoechnikov.html

← Вернуться к разделу «Обо всем»

Читайте также

Если Вам понравилась эта статья, пожалуйста, оцените её или поделитесь ею с друзьями. Мы будем Вам очень признательны.
  • Оценить
  • Поделиться
  • Получить код
  • Ошибка!
  • Печать
Пожалуйста, оцените статью
2.29
голосов: 3
Уже поделились: 0
Комментарии к статье отсутствуют
Домохозяйка
29.03.2024 в 17:16
Домохозяйка, пожалуйста, оставьте свой комментарий...

Добавьте Миллион Меню
в избранное
Мы Вам еще пригодимся!