Чародеи кухни. Всея России мама и жена

Это было революционное время — 1911 год. Атмосфера привычного уклада российской жизни наэлектризована грозой грядущих перемен… В кабинет православного мыслителя Василия Васильевича Розанова, находящегося на пике своей популярности, вошла аккуратно и со вкусом одетая немолодая дама…

— Елена Ивановна Молоховец,— представилась она. Розанов был немало изумлен неожиданным визитом, да и внешностью дамы, которую представлял по-иному—персонажем Пушкинского "Царя Салтана"—"бабой поварихой всея Руси".

Чем он может быть полезен женщине, чья энциклопедия ведения домашнего хозяйства под названием "Подарок молодым хозяйкам, или Средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве" издавалась уже 29 раз общим тиражом более 500 тысяч экземпляров? При этом, несмотря на непомерную цену книги — 4 рубля (для сравнения—это соответствовало цене примерно 4 кг лосося или 10 десятков яиц), считалось дурным тоном не иметь ее в хозяйстве даже в малообеспеченных семьях. Стало даже традицией преподносить фолиант в качестве свадебного подарка. Семьи же с большим достатком обязывали себя непременно иметь последнее издание книги, а наивысшей зависти бомонда удостаивались фамилии, обладающие всеми 29-ю, мало чем дополненными, изданиями. Здесь Василия Васильевича посетила догадка. Последнее время он часто встречал среди продаваемых книг похожие издания, но под фамилиями Е. Мороховец, Е. Молоховская и даже оригинала с псевдонимом

"НЕМолоховец": так, видимо, сегодняшний разговор пойдет об авторских правах?.. Но и здесь он ошибся…

ВЫСОКАЯ ЦЕЛЬ

Елена Ивановна сообщила изумленному Розанову, что миссию по укреплению и сохранению патриархальной русской семьи путем правильной организации и экономии она считает выполненной и уже не настолько актуальной. В настоящее время в России водоворот истории искажает или совсем уничтожает истинную веру, а без нее понятие "семья" может принять самые уродливые формы, а возможно, вообще себя изжить. (Ныне в пророчестве этой идеи мы убеждаемся все более с каждым днем…) Елена Ивановна положила пред очи мыслителя внушительную стопочку статей. Василий Васильевич бегло осмотрел заголовки: "В защиту православной русской семьи", "Тайна горя и смут нашего времени и якорь спасения для посягающих на безверие, убийство, самоубийство и крайнюю безнравственность"…

Розанов, чьей любимой мыслью была—"творчество—это продажа своих сокровенных мыслей, чувств, идей…, что и роднит писательство с проституцией!",— не понимал, зачем же менять приносящий стабильный доход "дом терпимости" на "сомнительное заведение", или даже улицу?

Тем более, в таком преклонном возрасте? Ответ пришел к нему сам собой—тщеславие. В своих дневниках он с завидным постоянством проводил мысль: мотивация любого творчества— это, прежде всего, эгоизм и тщеславие, что ведет к одиночеству во всех мыслимых его формах.

СЛЫШУ ГОЛОС ОТЦА!

Однако услышанное от Молоховец его изумило. Елена Ивановна сказала, что все страхи за нравственное и моральное падение соотечественников диктуются ей свыше и что не своим, а именем Отца на нее возложен тяжкий крест быть "лоцманом заблудившейся в предреволюционном водовороте России". Поверить в это ее заставил случай, происшедший с ней и ее братом Георгием Александровичем Бурманом еще в 1877 году. Ночью в канун праздника святых Петра и Павла она услышала во сне некий голос свыше: "Надо отслужить молебен, чтобы Господь благословил ваши знамена!.." Пораженная Елена Ивановна поутру обошла всех своих знакомых, пересказывая им пророческий сон, и попросила заказать молебны. Сама же немедленно отправилась в Знаменскую церковь: такого умиления и духовного подъема во время молитвы она прежде не испытывала никогда, святых Петра и Павла славили два псаломщика—и молебен прозвучал особенно торжественно… К вечеру этого же дня ее брат Георгий Александрович Бурман зашел попрощаться: несмотря на рекомендации медиков, которые запрещали ему всякое участие в военных действиях, он почувствовал непреодолимое желание идти на войну. Это случилось после посещения храма Пресвятой Богородицы: Георгий рассказал сестре, что некий голос в самой его голове,возле правого уха, проговорил: "Ты должен идти на войну!" Провожая брата, Елена Молоховец поняла, о каких знаменах говорилось ей во сне—конечно же, о знаменах Семеновского полка!.. С ребячьей доверчивостью Елена Ивановна поведала Розанову о том, как она заказала и освятила 200 нательных образков и собственноручно надевала их всем солдатам роты брата. Но на этом молитвенный подвиг Елены не закончился: в течение всей войны три раза в неделю она ходила в Знаменскую церковь и преклоняла колени за вверенные ей души русских солдат. "Далее вы, наверно, и без меня знаете,— закончила свой неспешный рассказ Елена Ивановна.— Семеновский полк понес страшные потери—не только от неприятеля, но и от эпидемии тифа. А все двести моих подопечных даже не получили ни единого ранения!.. Но шесть человек, прикомандированных к роте моего брата, умерли от тифа. У них моих образков не было. Теперь вы можете понять, что помогло мне осознать свою новую миссию и почему с тех пор я прислушиваюсь ко всем голосам свыше…"

Хотя Розанова поразил ее скорбящий вид и страдальческая улыбка, от принесенных книг он отказался: "Идите вы, идите! Я умру через три недели, если стану разбирать все русское кликушество…". Просматривая сегодня все, что написано Еленой Ивановной Молоховец, и все, что написано о ней, современного человека охватывает чувство утраты чего-то неуловимого, но главного. Это никоим образом не чувство черной зависти к кулинарным изыскам, которые действительно в значительной массе присутствуют в рецептах

Елены Молоховец, но из четырех тысяч предлагаемых рецептов легко можно выбрать доступные любому достатку. Это, наверное, ощущение домашнего уюта и семейной теплоты, которое исчезает при взгляде на современных замотанных женщин, которые после работы едва успевают заскочить за быстрозамороженными продуктами. Вечером отпрыски и мужья поглощают полуфабрикаты пятиминутного изготовления, даже не отрываясь от компьютеров и телевизоров. А на более обеспеченном уровне бизнес-леди (чаще всего слово "бизнес" имеет отношение лишь к тугому кошельку мужа!) не находит времени и интереса вообще подходить к кухне,— легче доехать до ближайшего ресторана или позвонить, чтобы заказ доставили на дом. Но если слово "бизнес" относится все же к лично зарабатываемому достатку женщины, то такое "приобретение", как муж, вообще становится ненужным и даже обременительным…

ПОДАРОК

Елена Ивановна Бурман родилась 28 апреля 1831 года в Архангельске в семье начальника местной таможни. Судьба ее в определенном смысле типична: красивая девочка из хорошей семьи рано лишилась родителей и воспитывалась бабушкой, не только богатой, но глубоко житейски мудрой и хозяйственной женщиной. От нее Леночка получила первые уроки домоводства и кулинарного искусства. Достигнув четырнадцатилетнего возраста, девушка поступает в Смольный институт благородных девиц в Санкт-Петербурге. Там она проведет три года, тщательно отгороженная от внешнего мира. Выход в "мир", без сопровождения воспитательницы, грозил исключением из заведения и несмываемым пятном позора на всю жизнь. Даже окна здания были закрашены, для того чтобы девушки при случайном взгляде наружу не потеряли душевного равновесия. Молодых барышень учат многому, что потом им окажется совершенно ненужным, например, математике, физике, географии, истории, пению и чистописанию. Однако полученные знания мало кого интересовали, просто диплом Смольного института—пожалуй, самого престижного в царской России женского учебного заведения—был гарантией выгодного замужества. Елена заканчивает институт в 1848 году с хорошими отметками: по религии, нравственности, музыке и французскому языку (кулинария не значилась в списке предметов) она получила "отлично". При вручении диплома ей дарят золотой браслет и Библию.

Образованная барышня Бурман возвращается в Архангельск и очень скоро получает предложение руки и сердца от главного архитектора города Франца Францевича Молоховец. После свадьбы молодожены переселяются в Курск, так как архитектор получает оттуда выгодное предложение по службе. Именно здесь в 1861 году Елена Ивановна вы_ пускает свой первый "Подарок молодым хозяйкам". Типичная для того времени образованная и благовоспитанная дама, оказывается, не хочет сидеть сложа руки—она чувствует свой дар и хочет применить его на благо людям.

Поэтому всю свою сознательную жизнь Елена Ивановна Молоховец посвящает именно сохранению патриархальных устоев русской православной семьи. Говорят, что Франц в знак благодарности за многие вкусные блюда преподнес Елене сюрприз в виде книжного сборника ее рецептов в день ее именин 21 мая. Это звучит привлекательно, но не совсем вероятно. Книга уже в августе 1860 года была одобрена цензурой и, кроме того, имеет посвящение самой Елены бывшей однокурснице и ее собственное предисловие, в котором автор пишет: "Кухня—это своего рода искусство, которое без руководства приобретается не годами, но десятками лет опытности, а этот десяток лет неопытности иногда очень дорого обходится молодым супругам… Вследствие чего бывает расстройство состояния и различные неудовольствия семейной жизнью. Предупредить эти дурные последствия или по крайней мере сделать шаг к уклонению от них и есть прямая моя цель и самое искреннее желание. И если книга моя достигнет хотя бы половины желаемой цели и принесет пользу моим соотечественникам, то я буду совершенно счастлива!.."

Елену Ивановну заботит, чтобы ничего из полезных отходов не выбрасывалось: вплоть до того, что "кожу от копченого окорока класть по небольшому куску в борщ или в щи из щавеля", а "воду после мытья мяса выливать под фруктовые деревья, как хорошее удобрение"!.. Ее беспокоят и культура питания, и организация стола, и гигиена приема пищи, и даже необходимая молитва во время ее приготовления!.. Она постоянно рассуждает о несомненной пользе для здоровья умеренности и несуетного поведения за столом.

НЕТ ПРОРОКА В ОТЕЧЕСТВЕ СВОЕМ

В советские времена книгу Елены Ивановны неоднократно обвиняли в "раблезианстве", в презрении к "простым классам", в доказательство приводилась неоднократно фраза из одного рецепта — "…после чего отжимки из осетрины можно отдать на кухню людям", не зная в точности историю самой Елены и ее книги, на счет обеих безжалостно прохаживались даже очень хорошие и талантливые люди. Так, например, Арсений Тарковский посвятил Елене Молоховец хулительное стихотворение. Достаточно пары строк из него, чтобы понять, что такого отношения она уж точно не заслуживала: "Где ты, писательница малосольная,/ Молоховец, холуйка малахольная, /Блаженство дестипудовых туш, /Владетелей десяти тысяч душ?.."

Некоторые рецепты Елены Ивановны и сегодня покажутся даже очень обеспеченным людям чересчур изысканны и грандиозны. Однако другие весьма просты.

"Боюсь, брусничная вода мне не наделала б вреда!.."— сетует Евгений Онегин, возвращаясь с Ленским от Лариных.

Скорее всего, А. С. Пушкин сам неоднократно "страдал" от свекольно-брусничного напитка, в котором слабительное действие брусники удваивается свеклой.

Почти все косметологи советуют пить свекольный сок для сохранения свежести кожи лица. Это освежающее действие свеклы известно с давних времен. Многие красавицы прошлых лет регулярно употребляли в пищу свеклу и ее сок для поддержания стройной фигуры. Ведь свекла не хуже ананаса очищает организм от шлаков. Причем к услугам свеклы прибегали не только простые девушки, но и представительницы высших кругов.

ВИДЕНЬЯ ПЕРВОНАЧАЛЬНЫХ ЧИСТЫХ ДНЕЙ…

Грандиозный успех "Подарка молодым хозяйкам" побудил Молоховец расширить свою "миссионерскую деятельность": отдельно был издан "Подарок" для бедного сословия, в дополнительных томах публиковалось много советов по гигиене, уходу за птицей и скотом. Елена Ивановна охотно вторгается в совершенно другие области, смело входит в другие двери. Уже в 1854 году она сочиняет польку, сейчас утерянную. Пишет учебник французского языка для детей и составляет список медицинских вопросов для пациентов, которые вынуждены ограничиться лишь письменной консультацией, потому что врач живет слишком далеко.

Затем решилась выпустить в свет почти медицинскую энциклопедию с посвящением "русскому народу" и множеством полезных советов. Некоторые из них теперь способны только позабавить. Так, Молоховец утверждала, что в случае родовых мук: "Больше чем когда-либо помогает молитва и просьба о помощи свыше", а если потеют ладони, якобы имеет смысл "весною взять по молодой лягушке и держать их в руках до тех пор, пока не околеют". Все эти годы "Подарок" победно шествует по стране. Успех книги дает толчок к появлению многочисленных подражаний, легко узнаваемых и забавных, но вызывающих недовольство и раздражение у Елены.

ФРАГМЕНТЫ ИЗ ДНЕВНИКА

К сожалению, фрагменты из дневника Елены Молоховец, которые она опубликует в пожилом возрасте, касаются только ее приключений в области религии. Образ ее самой и ее семьи остается неполным. Сын Анатолий отправляется работать бухгалтером в Сибирь. Сын Леонид дослуживается до генерала. Сын Константин уходит на флот и погибает в русско-японской войне 1904–1905 годов. В одной из статей, посвященных пятидесятилетнему юбилею книги Елены, его смерть описывается следующим образом:

"Храбрый Константин, тяжело раненный, отказывается покинуть свой пост и погружается вместе с кораблем на дно моря". В действительности дело обстояло иначе. Из пенсионного прошения его вдовы, которое сохраняется в русском военно-морском архиве, выяснилось, что Константин во время осады города Порт-Артур умирает в постели от последствий недоедания. Мать Елены, будучи в курсе подлинных обстоятельств, без тени смущения включает статью с героическим вариантом в предисловие ее кулинарной книги. Внучка Елены выходит замуж за офицера, который в 1912 году попадет в тюрьму за присвоение государственных денег. По контрасту с этим позором Елена испытывает гордость за внука Владимира, которого в 1912 году назначают офицером на личную яхту Николая II. Владимир даже удостаивается чести быть упомянутым в дневнике царя: 18 апреля 1914 года во время пребывания в Ялте Николай отмечает: "…хорошо погуляли с Саблиным и лейтенантом Молоховец…".

ГОРЕЧЬ РАЗОЧАРОВАНИЯ

Откровенно говоря, если бы Господь прибрал Елену Ивановну к себе до октябрьского переворота 1917 года, то она удостоилась бы множества хвалебных поминальных статей и достойных ее славы похорон. В момент смерти в 1918 году в Санкт-Петербурге религиозная Елена, поклонница царя и к тому же дворянка, с приходом коммунистической власти буквально превратилась в ничто. Ее смерть не была замечена, ни одна газета не уделила ей ни строчки. По всей вероятности, последний год жизни она провела в нищете: не исключено, что в доме Молоховец, колыбели знаменитого кулинарного шедевра, наступил голод.

Забвение, которое поглотило Молоховец, сделало реконструкцию ее жизни три четверти века спустя непростой задачей. Даже год ее смерти был неизвестен. Поиски в библиотеках и архивах Санкт-Петербурга дали многое, но многое и теперь остается покрытым мраком неизвестности. Главной находкой оказалось "Личное дело" с ее "свидетельством о рождении" и "свидетельством о крещении" из архива администрации Смольного института для благородных девиц, где она училась с 1845 до 1848 года. В конце концов всплыл старый фолиант Волковского лютеранского кладбища, в котором обнаружилась единственная строчка о том, что Елена, православная, похоронена 15 декабря 1918 года. Она покоится рядом с отцом. День же смерти Елены Молоховец так и остается загадкой.

Что происходит с "Подарком" после 1918 года? За рубежом выходит несколько сокращенных изданий, например в городе Ситка на Аляске (1936 г.), где проживает небольшая русская община. В 1992 году в США появилось переведенное и аннотированное Джойсом Тоомре издание (Indiana University Press). В самой России многие рецепты и советы из "кулинарной библии" использовались в основном кремлевскими поварами, а по личному заказу И. В. Сталина Анастасом Микояном была срочно "вылеплена" книга "О вкусной и здоровой пище", составленная преимущественно по рецептам Е. И. Молоховец. Переиздания оригинала начинают появляться с 1990 года, когда в России начались поиски утраченного прошлого. К сожалению, в случае с Еленой это происходит довольно небрежно. Даже спустя много лет после смерти автор самой известной русской кулинарной книги оказывается незащищенной от ее подражателей из прошлого века. Появляются серьезные переиздания, но наряду с этим "Подарок молодым хозяйкам" снова используется как название книг, которых Елена никогда не писала. И вновь мы встречаемся с госпожой Малоховской. Самое убедительное доказательство того, что Елене не вернули ее законное место в русской истории, можно найти в Публичной библиотеке Санкт-Петербурга, одном из самых авторитетных культурных учреждений страны. До сегодняшнего дня библиотечный каталог бесцеремонно относит все названия, которые хоть немного похожи на "Подарок молодым хозяйкам", к авторству Елены Молоховец. Судя по этому каталогу, госпожа Малоховская никогда не существовала и здесь мы имеем дело с псевдонимом… Елены Молоховец. К сожалению, она уже не может взяться за перо, чтобы сердитым, желательно открытым, письмом упрекнуть руководство библиотеки в такой оскорбительной ошибке.

И все-таки к счастью, как и все подлинные ценности, ее вкусные книги надолго пережили автора и сегодня постепенно возвращаются к нам, как, впрочем, и настоящие семейные ценности. На самом деле, в наши дни люди уже устали от "модных" безверия, нигилизма, нелюбви во всех смыслах этого слова.

А молодые хозяйки, читая энциклопедию Елены Молоховец, с удивлением обнаруживают, что многие блюда они, оказывается, сами того не ведая, готовят по древнерусским рецептам, живущим в памяти от мам и бабушек, которые в свою очередь узнали их из "кулинарной библии" Елены Молоховец.